ПЕСЕНКА КРОКОДИЛА ГЕНЫ
Пусть бегут неуклюже
Пешеходы по лужам,
И вода по асфальту рекой,
И неясно прохожим
В этот день непогожий,
Почему я веселый такой.
А я играю на гармошке
У прохожих на виду,
К сожаленью, день рожденья -
Только раз в году!
Прилетит к нам волшебник
В голубом вертолете
И бесплатно покажет кино.
С днем рожденья поздравит
И, наверно, оставит
Нам в подарок пятьсот эскимо.
А я играю на гармошке
У прохожих на виду,
К сожаленью, день рожденья -
Только раз в году!
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ
Спит Земля - огромный шар.
Ночь над нею - чёрный пар.
Чёрный пар вокруг парит,
Лишь одна звезда горит.
Так печальна, так бела,
Так хрустальна, так светла.
Я за ниточку звезду
К нашим окнам подведу.
Между явью и меж сном
Есть огромное, как гром,
Прислоненное, как слон,
Унесенное, как сон.
Сон слепил твои ресни-
сницы.
Снится,
Спи,
Усни...
***
Примета времени - молчанье,
Могучих рек земли мельчанье,
Ночей кромешных пустота
И дел сердечных простота.
Как обесценены слова...
Когда-то громкие звучанья
Не выдержали развенчанья.
Примета времени - молчанье.
Примета времени - молчанье.
Предпраздничная кутерьма...
Ноябрьский ветер, злой и хлесткий,
Бесчинствует на перекрестке.
Стоят такси, оцепенев,
И не мигают светофоры,
По главной улице в стране
Проходят бронетранспортеры.
Проходят танки по Москве,
И только стекол дребезжанье.
Прохожий ежится в тоске.
Примета времени - молчанье.
Мысль бьется рыбою об лед,
И впрямь, и вкривь, в обход, в облет.
И что ж - живой воды журчанье
Сковало льдом повсюду сплошь.
Мысль изреченная есть ложь.
Примета времени - молчанье.
***
Ты - как за тысячу веков,
Ты - страшно далека,
Ты - из приснившихся стихов
Последняя строка.
Строка, которой мне не в труд
Любых певцов забить,
Строка, которой поутру
Ни вспомнить, ни забыть.
***
Живешь – умей крутиться,
Прикидывайся, ври,
Не тронь пера жар-птицы,
А если взял, умри.
Взял – отправляйся в пекло,
Раз возжелал, плати,
Сгори до кучки пепла,
Иного нет пути.
***
Арсению Тарковскому
Он жил среди неясных снов,
А может, грез, а может, слов.
Слова нанизывал на нить
И словно четками играл,
Вдруг разом расхотевши жить,
Еще живой уйдя в астрал.
Но звуков произнесть не мог
И потому все дни молчал.
Он наших суетных тревог
И нас самих не различал,
Младенческий уставя глаз
В тот мир, который не про нас.
Лишь раз в Матвеевском весной,
В качалке сидя на крыльце,
Мгновенно изменясь в лице,
Спросил: Что же делать?
***
Что я любил на свете -
Окошко распахнуть,
Смотреть в ночи, как светел
Над миром Млечный путь.
По хвойному по насту
Без цели напролом
Брести сквозь ельник частый
Под ситничным дождем.
Любил осенней ночью,
Захоронясь в стогу,
Природы многоточье -
Кукушкино ку-ку.
Промерзшую рябину
Любил размять в руке,
Любил по серпантину
Кружить в грузовике.
Орать, стихи горланя,
И не держась за борт,
Парить себе с орлами -
И никаких забот.
Чтобы хлестали ветки
Меня на вираже,
Чтоб запах моря едкий
Я чувствовал уже.
И значит, недалеко...
И выглянет сейчас
С туманной поволокой
Его огромный глаз.
СЕМНАДЦАТОЕ АВГУСТА 1998 ГОДА
Еще звучит в моих стихах
Ненужный голос поколенья.
Волхвы, забыв о пастухах,
Отправились на поклоненье.
В лицо бьет шквальный ветер. Мгла.
Утрачена ориентация.
В московский клубах князю зла
Спонсируется презентация.
Цирк - фокус с магазином мод -
Все повторилось как по нотам.
Нахально рукоплещет кот
Летящим с потолка банкнотам.
Подорожала соль, а хлеб
Распродан. Лопаются банки.
В дворце, удушливом как склеп,
Танцуют реп орангутанги.
Кричит: Да, я вас всех долбал!
Бомж озверевшему кассиру.
И наконец пришли на бал
Волхвы отдать поклон мессиру.
ПРОРОК
Там, где свалил меня запой,
На Трубной или Самотечной,
Я, непотребный и тупой,
Лежал в канаве водосточной.
Шел от меня блевотный дух,
И мне явился некий дух,
И он в меня свой взор вперил,
И крылья огненны расправил,
И полдуши он мне спалил,
А полдуши он мне оставил.
И было небо надо мной,
И в небе вился тучный рой,
Подобный рою тлей и мушек,
Душ, половинчатых душой,
И четверть-душ и душ-осьмушек,
И легионы душ, чью суть
Очерчивали лишь пунктиры,
Где от души осталось чуть,
Где вместо душ зияли дыры.
И плыли надо мной стада,
Стыдящихся на треть стыда,
Познавших честь на четверть чести,
А я желал быть с ними вместе.
И ангел их хлестал бичом,
И жег кипящим сургучом,
И пламень тек по этой моли,
Но пламень был им нипочем, —
Они не чувствовали боли.
И он сказал мне: — Воспари!
Ты — их певец. Они — твои. —
И разразился странным смехом.
Подобный грохоту громов,
Тот смех гремел среди домов
И в стеклах отдавался эхом.
***
Я прожил здесь лет сто,
Душа невыездная.
И знаю только то,
Что ничего не знаю.
Я только слышал звон,
И потому лишь выжил,
Что загнаный в загон
Лежал в навозной жиже.
И капли от её
Тлетворных испарений
Слепились в мумиё
Моих стихотворений.
***
Быть может, не во сне, а наяву
Я с поезда сойду напропалую
И в чистом поле упаду в траву,
И зареву, и землю поцелую.
Конечно же, ты прав, хоть на луну,
Хоть к черту на кулички, но не ближе.
Чем я сильней люблю свою страну,
Тем больше государство ненавижу.
***
Я думал, все у Господа по смете,
По разнарядке, как гласит указ.
Я думал, ад начнется после смерти,
А он внезапно начался сейчас.
Горят котлы, от вони сводит скулы,
Грызут нам души дети сатаны.
Мой личный черт - страшней, чем черт Вакулы.
Но, главное, не стало тишины.
***
Я последний в отделенье
Из оставшихся в живых.
Шесть умерших, в отдаленье
Еле-еле вижу их.
Как ведется, на рассвете,
Отступая в далеко.
Плачут жены, плачут дети
Оттого, что нелегко.
Отступая в край нездешний,
Где ни тропок, ни дорог.
Боже, я великий грешник,
Объясни, в чем твой урок.
***
Я исчерпал свой срок,
Иссяк, и стоп-машина:
Моих земных дорог
Осталось три аршина.
В Астапово. Тайком.
Все бросив. Третьим классом.
Простыть под сквозняком,
Отведав хлебца с квасом,
И уходя во тьму,
И смертную истому,
Чтобы сказать Ему:
Ну, вот. теперь я дома.
|
